Те обвинения, которые сейчас НАБУ состряпало для мэра Одессы, далеко выходят за рамки города и открывают дорогу к охоте на ведьм. НАБУ основывается на плохо прописанном тексте Закона “О предотвращении коррупции”, где вместо “брак” используется расплывчатый термин “семья”. Вкратце, идея НАБУ состоит в том, что чиновник обязан декларировать имущество “фактической семьи”, а не только своей официальной жены.

Проблема в том, что наличие фактических семейных отношений может установить только суд. Человек сам не может решить, живет ли он в фактической семье.

У суда на этот счет позиция очень размытая. По основному делу 337-5266/15-ц, Верховный суд, основываясь на позиции Конституционного суда, указал, что фактическая семья характеризуется общим проживанием, бюджетом и тратами. Это очень странная позиция: так участниками фактической семьи становятся два гастарбайтера, вместе снимающие квартиру. Традиционно, основной характеристикой семьи считались вовсе не совместные расходы, а совместные дети. Которых у мэра после развода не было.

Критерий совместных затрат также нелогичен в данном случае. С одной стороны, НАБУ уверяет, что мэр оформлял на фактическую жену собственное имущество. С другой – что они несли совместные расходы как условие фактической семьи. Но откуда у жены мэра деньги на совместные с ним расходы, если ее имущество – на самом деле, не ее?

Еще менее подходит критерий совместного бюджета: считая мэра мультимиллионером, НАБУ серьезно предполагает, что он требовал от женщины внесения денег в общий семейный бюджет?

Критерий совместного быта, помимо его абсурдной недостаточности для установления семейных отношений, недоказуем. НАБУ может сказать, что мэр и женщина живут вместе. Готовят ли они вместе, убирают ли вместе, или даже кушают кем-то приготовленное на кем-то убранном – без вмешательства в личную жизнь, установить невозможно.

Верховный суд четко указывает, что общее проживание не доказывает фактических семейных отношений. А кроме общего проживания, у НАБУ никаких доказательств нет.

Сама идея закона о декларировании имущества членов семьи ущербна. Никто не может быть осужден без вины. И чиновник, чтобы быть виновным за недостоверное декларирование имущества члена семьи, должен достоверно знать о таком имуществе. Очевидно, знает? Суду ничего не очевидно: все требует доказывания. Как можно доказать, что муж знает об имуществе жены, которое она приобрела на свое имя? Никак, и в суде масса дел, в которых супруг узнает о таком имуществе уже при разводе.

Тем более, невозможно доказать информированность об имуществе члена фактической семьи. Именно поэтому суд требует общего бюджета. Если бюджет общий, то конечно, муж знает о тратах жены. Но никто не доказал, что у них был общий бюджет. Более того, наличие общего бюджета маловероятно и почти не доказуемо.

Что будет делать антикоррупционный суд, если мэр на следующее заседание принесет решение обычного суда, которым отказано женщине в разделе имущества, потому что они не проживают фактической семьей? И это будет совершенно законное решение, потому что вне НАБУшного мира политически мотивированных дел, доказать фактические семейные отношения очень нелегко.

Сейчас на одесском мэре НАБУ откатывает схему, по которой можно привлечь слишком многих по слишком расплывчатым основаниям. Запуск этой схемы дает НАБУ основания на невиданное вмешательство в личную жизнь, на отслеживание самой интимной сферы – фактических семейных связей. И это абсолютно недопустимо.